Ноябрьский майя
Утро Полины. Длинно и нудно. О том, как Гортхаур попадал в аварию, сдавал кровь, получал дюлей от профессора Амбридж и добивался благосклонного Сонечкиного внимания… Захотелось живописать сегодняшнее буднее утро, как оно есть… не все же мрачные сопли по бинарному коду развешивать…
читать дальшеДень начался с пустячка: от меня ушел трамвай. Обозрев пути до кольца и на две остановки вперед, и не обнаружив на них ни малейших признаков красной железной жизни, я вздохнул, немного подумал, попинал камушек - и отправился на маршрутку: как Янка заповедовала, пешком по трамвайным рельсам. Три остановки. Так началось мое путешествие.
И вот, сел я в автобус, доехал спокойно до площади Сибиряков-Гвардейцев, прошел еще немного пешком - и очутился на остановке корабля-призрака под номером 1331. Минут через пять из-за горки выплыл призрак. Было 7-36. Бесконечно счастливый, я втиснулся на заднюю площадку, выбрал готику потоскливее, прибавил звук и приготовился к приятному путешествию. Как бы не так! Не успели мы выехать на Тульский мост (одна остановка), как под ногами что-то грюкнуло, ухнуло, завоняло, автобус подпрыгнул, мотыльнув незадачливых пассажиров от стеночки к стеночке… потом всхрапнул, еще немного проковылял – да так и остановился, отпустив нас подобру-поздорову и – что есть самое приятное - на халяву.
Ощущая радость от приближения к педу на полторы остановки и горечь от осознания примерной частоты хождения автобусов вышеупомянутого маршрута, я приготовился терпеливо ждать. На это ушло всего-навсего десять минут: но вот забраться в свежеподошедший автобус, увы, не удалось. Не мог же я, в самом деле, ломиться в двери, не пропустив предварительно пожилых дам?
Что ж, пожилые дамы уехали, молодые и Гортхаур остались ждать.
И ожидание их было томительно, и длилось четверть часа.
Было 8-01, когда новый, длинный, великолепно синий 1331 подошел к остановке «Советская Сибирь». Расплатившись и уткнувшись лбом в поручень, я наслаждался ровным ходом и солидной для наших условий скоростью. За окном мелькали фонари: Речной Вокзал, Мелькомбинат (единственное предприятие в городе, составляющее антонимическую конкуренцию Горжилобменам и Горэлектротрансам)... Миновав Инструментальный, кортеж остановился. Здесь стоит пояснить специфику места: по трассе сплошным потоком идут автомобили из Академгородка, а нам поворачивать как раз налево, на дорогу, ведущую в пед. Пробки, следовательно, возникают охуенные, и длятся подолгу. Эта пробка была так ничего себе, в полторы остановки длинной, но тянулась медленно-медленно, как не рискну даже сказать, что. Времени почти не оставалось. В 8-28 ровно мы доковыляли до поворота и начали так же неспешно поворачивать. В это время нашелся отчаянный придурок, которому хватило ума и фантазии попытаться проскользнуть у нас перед носом. Не проскользнул. Автобус тряхнуло лучше прежнего, пассажиры полетели на пол и друг на друга, я содрал ноготь, неудобно ухватившись за какую-то металлическую хрень. Как позже выяснилось, заработал еще солидный синяк на… хм… ладно, не при дамах. Но синяк, поверьте на слово, солидный.
Разумеется, из этого автобуса всех тоже выгнали: так удобнее ждать ментов.
А теперь представим: по левой стороне сплошной поток академовских умников, по правой раскоряченный длинный автобус и озадаченный водитель (не Клерфэ ли Ваша фамилия?) легковушки. Все, разумеется, стоят, теперь уже капитально.
Понимая, что ждать, в принципе, нечего - миновать автобус и поворот без помощи Всемогущего в ближайшем времени явно никому не удастся -, я отправился в пед пешочком. Пять остановок через бор. Шел я по замерзшим лунным ландшафтам, шел по лесным тропкам, шлепал по растоптанной грязи, светило солнце, в плеере радовалась жизни Земфира, часы показывали без четверти девять, лекция у профессора Амбридж шла вовсю…
Я пришел в пед без пяти девять. Уже никуда не торопясь, я разделся, даже повесив куртку на плечики, а не швырнув как попало на стул, вытряхнул снег из кедов, причесался, рассуждая, что терять мне особо нечего, взял тетрадь – и пошел на пару. А что вы думаете? Опоздать – не прогулять, да и причина уважительные вроде была. Скандала с Амбридж пересказывать не буду. Отмечу лишь, что старая дура исключительно чувствительна ко всем видам посещаемости, и что историю про две аварии я ей рассказывать все-таки не отважился: уж больно неправдоподобно она выглядела бы вкупе со вчерашним выходным, сегодняшними красными глазами, первой парой и таинственным отсутствием всей нашей «бандитской группировки» (в переводе с Амбридж – теплой компании).
Вышел я из аудитории чуток вздрюченный, но довольный и даже отчасти благодарный профессору за то, что дюлей я получил уже после занятия, а не при всем честном народе.
Шел я по коридору, никому зла не делал, белым халатом как плащом не размахивал, слабых не обижал и сильных не задирал, а очень даже цивильно грыз потихоньку ключ, размышлял об авариях вообще и хрупкости человеческой жизни в частности… как вдруг заметил Леночку. Леночка стояла посреди коридора, и тень заботы омрачала ее высокое чело. Леночка была грустна и задумчива. Леночка вертела в руках зачетку. Как человек галантный, я не мог не проявить приличное случаю участие. Ну и проявил: оказалось, Леночке нерадостно оттого, что ее выгоняют из шараги, а оттого, что не с кем ей пойти кровушку сдавать на радость обществу. Семена упали в благодатную почву: не мог же я после пережитых «катастроф» оставаться равнодушным к людским травмам? *с иронией* И вообще, мне было любопытно. Никакой опыт не бывает лишним. Сюда же Мелово: «Гороскоп суть прибор для изучения Гора…».
Просроченный паспорт лежал у меня в кармане, ушибленный в аварии палец болел, напоминая о долге перед менее везучими согражданами, следующей парой намечалась биохимия: отчего ж было не составить компанию хорошей девушке?
Первой стадией сдачи крови оказалось художественное вранье: хронические болезни (Гор подумал и написал «аллергия», потому что лгать и писать «здоров» у него рука не поднялась, а «аллергия» и в самом деле имела место быть. Ко всему прочему. Но, смею заверить, ничего «из прочего» на качество крови не влияет. Никакого СПИДА, граждане…). Далее был осмотр веселого дядьки-терапевта, который, измерив мне давление, окинул меня долгим тоскливым взором и вопросил: «пятьдесят килограммов в тебе будет?» - «будет!» - не колеблясь, ответил я, и не погрешил против правды. Будет. Даже больше будет (обязательно).
Давление, как я прочитал в карте, оказалось 100/60. Но это ничего, это у меня семейное. Вот когда на шоферской комиссии мне намеряли 90/60… Сказали тогда: еще куда-нибудь вляпать девяносто, и вместо водительской карьеры смело могу делать модельную.
Далее имело место очередное перевирание моего имени, буфет с холодным сладким чаем и странными булочками, очередь в полчаса и – наконец! – первое в моей жизни взятие крови на благие цели (потому что кровь из вены на анализы мне в детстве брали не каждый, положим, месяц, но все-таки достаточно часто). Прокалывать вену и вынимать иглу ничуть не больно. В момент качания тоже. Лежать в кресле удобно. Потолок плиточный, розово-белый с рисунком. Врач мне достался заботливый и внимательный: сначала она раз пять спросила, не плохо ли мне, и, все пять раз услышав «нет», как-то даже разочарованно заметила, что, на ее взгляд, я все-таки очень, очень бледный, почти зеленый, и мне прямо-таки обязательно должно быть плохо. «Это мой естественный цвет», - не выдержав, огрызнулся я (тем более, цвет и впрямь – естественный: бывает кожа белая в розовый или голубой, и это красиво, а бывает бледная в зеленый, что, собственно, у меня и наблюдается, и что есть на порядок менее эстетично). После, страдая от собственной бестактности, я старательно улыбался расчудесной даме: я делал это весь оставшийся сеанс, но не снискал расположения. Как ни горько мне было это признавать, но все мои усилия пропали втуне.
А вот кровь набиралась быстро, минут, наверное, пять-семь, не больше. Правда, я так и не понял, 500 или 600 мл забирают, но в целом, мне это предприятие пришлось весьма по душе. Весело и безболезненно.
А еще мне дали две справки на отгул и билет в кино, куда мы с Сонечкой в скором времени и пойдем… приятно вновь налаживать добрососедские отношения с хорошими людьми… *мечтательно*
Сдать кровь мы успели как раз до третьей пары, так что не так уж и потеряла в моем лице педовская биохимия… По дороге же на пару я встретил Тано: он одобрительно улыбнулся моему бинту и грустно пошутил, что только на сравнительно бескорыстных идиотах и держится отечественная медицина…
@музыка: Призрак Оперы
@настроение: усталое от стольких замечательных приключений.
читать дальшеДень начался с пустячка: от меня ушел трамвай. Обозрев пути до кольца и на две остановки вперед, и не обнаружив на них ни малейших признаков красной железной жизни, я вздохнул, немного подумал, попинал камушек - и отправился на маршрутку: как Янка заповедовала, пешком по трамвайным рельсам. Три остановки. Так началось мое путешествие.
И вот, сел я в автобус, доехал спокойно до площади Сибиряков-Гвардейцев, прошел еще немного пешком - и очутился на остановке корабля-призрака под номером 1331. Минут через пять из-за горки выплыл призрак. Было 7-36. Бесконечно счастливый, я втиснулся на заднюю площадку, выбрал готику потоскливее, прибавил звук и приготовился к приятному путешествию. Как бы не так! Не успели мы выехать на Тульский мост (одна остановка), как под ногами что-то грюкнуло, ухнуло, завоняло, автобус подпрыгнул, мотыльнув незадачливых пассажиров от стеночки к стеночке… потом всхрапнул, еще немного проковылял – да так и остановился, отпустив нас подобру-поздорову и – что есть самое приятное - на халяву.
Ощущая радость от приближения к педу на полторы остановки и горечь от осознания примерной частоты хождения автобусов вышеупомянутого маршрута, я приготовился терпеливо ждать. На это ушло всего-навсего десять минут: но вот забраться в свежеподошедший автобус, увы, не удалось. Не мог же я, в самом деле, ломиться в двери, не пропустив предварительно пожилых дам?
Что ж, пожилые дамы уехали, молодые и Гортхаур остались ждать.
И ожидание их было томительно, и длилось четверть часа.
Было 8-01, когда новый, длинный, великолепно синий 1331 подошел к остановке «Советская Сибирь». Расплатившись и уткнувшись лбом в поручень, я наслаждался ровным ходом и солидной для наших условий скоростью. За окном мелькали фонари: Речной Вокзал, Мелькомбинат (единственное предприятие в городе, составляющее антонимическую конкуренцию Горжилобменам и Горэлектротрансам)... Миновав Инструментальный, кортеж остановился. Здесь стоит пояснить специфику места: по трассе сплошным потоком идут автомобили из Академгородка, а нам поворачивать как раз налево, на дорогу, ведущую в пед. Пробки, следовательно, возникают охуенные, и длятся подолгу. Эта пробка была так ничего себе, в полторы остановки длинной, но тянулась медленно-медленно, как не рискну даже сказать, что. Времени почти не оставалось. В 8-28 ровно мы доковыляли до поворота и начали так же неспешно поворачивать. В это время нашелся отчаянный придурок, которому хватило ума и фантазии попытаться проскользнуть у нас перед носом. Не проскользнул. Автобус тряхнуло лучше прежнего, пассажиры полетели на пол и друг на друга, я содрал ноготь, неудобно ухватившись за какую-то металлическую хрень. Как позже выяснилось, заработал еще солидный синяк на… хм… ладно, не при дамах. Но синяк, поверьте на слово, солидный.
Разумеется, из этого автобуса всех тоже выгнали: так удобнее ждать ментов.
А теперь представим: по левой стороне сплошной поток академовских умников, по правой раскоряченный длинный автобус и озадаченный водитель (не Клерфэ ли Ваша фамилия?) легковушки. Все, разумеется, стоят, теперь уже капитально.
Понимая, что ждать, в принципе, нечего - миновать автобус и поворот без помощи Всемогущего в ближайшем времени явно никому не удастся -, я отправился в пед пешочком. Пять остановок через бор. Шел я по замерзшим лунным ландшафтам, шел по лесным тропкам, шлепал по растоптанной грязи, светило солнце, в плеере радовалась жизни Земфира, часы показывали без четверти девять, лекция у профессора Амбридж шла вовсю…
Я пришел в пед без пяти девять. Уже никуда не торопясь, я разделся, даже повесив куртку на плечики, а не швырнув как попало на стул, вытряхнул снег из кедов, причесался, рассуждая, что терять мне особо нечего, взял тетрадь – и пошел на пару. А что вы думаете? Опоздать – не прогулять, да и причина уважительные вроде была. Скандала с Амбридж пересказывать не буду. Отмечу лишь, что старая дура исключительно чувствительна ко всем видам посещаемости, и что историю про две аварии я ей рассказывать все-таки не отважился: уж больно неправдоподобно она выглядела бы вкупе со вчерашним выходным, сегодняшними красными глазами, первой парой и таинственным отсутствием всей нашей «бандитской группировки» (в переводе с Амбридж – теплой компании).
Вышел я из аудитории чуток вздрюченный, но довольный и даже отчасти благодарный профессору за то, что дюлей я получил уже после занятия, а не при всем честном народе.
Шел я по коридору, никому зла не делал, белым халатом как плащом не размахивал, слабых не обижал и сильных не задирал, а очень даже цивильно грыз потихоньку ключ, размышлял об авариях вообще и хрупкости человеческой жизни в частности… как вдруг заметил Леночку. Леночка стояла посреди коридора, и тень заботы омрачала ее высокое чело. Леночка была грустна и задумчива. Леночка вертела в руках зачетку. Как человек галантный, я не мог не проявить приличное случаю участие. Ну и проявил: оказалось, Леночке нерадостно оттого, что ее выгоняют из шараги, а оттого, что не с кем ей пойти кровушку сдавать на радость обществу. Семена упали в благодатную почву: не мог же я после пережитых «катастроф» оставаться равнодушным к людским травмам? *с иронией* И вообще, мне было любопытно. Никакой опыт не бывает лишним. Сюда же Мелово: «Гороскоп суть прибор для изучения Гора…».
Просроченный паспорт лежал у меня в кармане, ушибленный в аварии палец болел, напоминая о долге перед менее везучими согражданами, следующей парой намечалась биохимия: отчего ж было не составить компанию хорошей девушке?
Первой стадией сдачи крови оказалось художественное вранье: хронические болезни (Гор подумал и написал «аллергия», потому что лгать и писать «здоров» у него рука не поднялась, а «аллергия» и в самом деле имела место быть. Ко всему прочему. Но, смею заверить, ничего «из прочего» на качество крови не влияет. Никакого СПИДА, граждане…). Далее был осмотр веселого дядьки-терапевта, который, измерив мне давление, окинул меня долгим тоскливым взором и вопросил: «пятьдесят килограммов в тебе будет?» - «будет!» - не колеблясь, ответил я, и не погрешил против правды. Будет. Даже больше будет (обязательно).
Давление, как я прочитал в карте, оказалось 100/60. Но это ничего, это у меня семейное. Вот когда на шоферской комиссии мне намеряли 90/60… Сказали тогда: еще куда-нибудь вляпать девяносто, и вместо водительской карьеры смело могу делать модельную.
Далее имело место очередное перевирание моего имени, буфет с холодным сладким чаем и странными булочками, очередь в полчаса и – наконец! – первое в моей жизни взятие крови на благие цели (потому что кровь из вены на анализы мне в детстве брали не каждый, положим, месяц, но все-таки достаточно часто). Прокалывать вену и вынимать иглу ничуть не больно. В момент качания тоже. Лежать в кресле удобно. Потолок плиточный, розово-белый с рисунком. Врач мне достался заботливый и внимательный: сначала она раз пять спросила, не плохо ли мне, и, все пять раз услышав «нет», как-то даже разочарованно заметила, что, на ее взгляд, я все-таки очень, очень бледный, почти зеленый, и мне прямо-таки обязательно должно быть плохо. «Это мой естественный цвет», - не выдержав, огрызнулся я (тем более, цвет и впрямь – естественный: бывает кожа белая в розовый или голубой, и это красиво, а бывает бледная в зеленый, что, собственно, у меня и наблюдается, и что есть на порядок менее эстетично). После, страдая от собственной бестактности, я старательно улыбался расчудесной даме: я делал это весь оставшийся сеанс, но не снискал расположения. Как ни горько мне было это признавать, но все мои усилия пропали втуне.
А вот кровь набиралась быстро, минут, наверное, пять-семь, не больше. Правда, я так и не понял, 500 или 600 мл забирают, но в целом, мне это предприятие пришлось весьма по душе. Весело и безболезненно.
А еще мне дали две справки на отгул и билет в кино, куда мы с Сонечкой в скором времени и пойдем… приятно вновь налаживать добрососедские отношения с хорошими людьми… *мечтательно*
Сдать кровь мы успели как раз до третьей пары, так что не так уж и потеряла в моем лице педовская биохимия… По дороге же на пару я встретил Тано: он одобрительно улыбнулся моему бинту и грустно пошутил, что только на сравнительно бескорыстных идиотах и держится отечественная медицина…
@музыка: Призрак Оперы
@настроение: усталое от стольких замечательных приключений.